Когда спускали флаг моей страны…

Рецензия на книгу стихов «Атлантида»

В конце 2019 года в московском издательстве «Голос-Пресс» вышла новая и долгожданная книга стихотворений и прозы Марины Георгиевны Некрасовой — замечательной поэтессы, писателя, журналистки и сотрудника журнала «Воин России», члена Союза писателей СССР — России с 1979 года.

Марина Некрасова

Ни для кого не секрет, что современные издательства нечасто издают стихи, да и то, в основном, перепечатывают классиков. Почему сложилась такая ситуация? Издатели приводят убийственный и абсурдный довод: стихи никто не читает. Это абсолютная неправда!
Поэт — это человек с обнаженной душой, утонченный, а потому наиболее ранимый. Может, потому поэтов и не публикуют, что им дано тонко чувствовать и современность, и прошлое и даже будущее, что они умеют доносить до читателей не только чувства, эмоции, но и правду нашего бытия?.. Прозападные издательства, возникшие в России в 90-е годы, не ставят перед собой задачу заставить читателя думать, анализировать, оторваться от телевизоров и гаджетов, посредством которых происходит манипуляция его сознанием.
Стихи — это голос свободы и, порой, голос истины. И даже символично, что стихи Марины Некрасовой вышли в издательстве с названием «Голос-Пресс».

Парадокс книги «Атлантида» заключается в том, что автор, как чувствительный камертон, отражающий настроения миллионов людей на постсоветском пространстве, во многих своих произведениях тоскует по родине, физически никуда не уезжая, находясь на своей земле, а не на чужбине. Да, на своей земле, но в другой стране, и сравнение часто не в пользу настоящего.
«В этой книге я возвращаюсь к тем моментам нашей общей истории, о которых могу рассказать только я, — пишет Марина Некрасова. — Рассказать, как поэт, а ещё и участник событий, очевидец времени, когда уходила, погружалась в прошлое наша Родина. Это не документ, это стихи и проза. Но в основе любого творения художника всегда — жизнь».

Автор «Атлантиды» рисует картину распада огромной советской империи, рассказывая об этих событиях сквозь призму собственного участия и восприятия. Красная ниточка мысли об утрате, исчезновении великой страны проходит сквозь всю книгу. Но речь далеко не только об этом. Перед нами жизнь во всем её многообразии, любовь и разлука, радость и боль, снег и солнце, прошлое и настоящее…

Композиция «Атлантиды» интересна и в литературном, и в художественном планах, удачно увязанными между собой поэтом и художником Юрием Вайсом. Главная мысль, основная идея — прощание с родиной — больно бьёт уже самим названием и его графическим исполнением: белые льды забвения поглощают тоненький, ставший беззащитным красный серп и молот, символизирующий СССР…

Да, такая страна была единственной в истории человечества и, пожалуй, больше не повторится. Тридцать лет опыта жизни в новой России постоянно возвращают нас к руганной-переруганной советской власти, нам теперь есть, с чем сравнить. Мы поняли, что такое настоящая свобода и реальная независимость. Но поезд ушёл, увозя в товарном вагоне граждан исчезнувшей советской страны.
Как станции и полустанки, чередуются части книги, пульсируют в ритме сердца проза и стихи, причем проза поэта – это почти стихи в прозе, иногда с намеком на публицистику, особенно в заключительном рассказе «Момент истины» о служебной командировке автора на Памир, когда Некрасова работала в газете «Комсомолец Таджикистана».

Книга посвящена светлой памяти родителей Марины Некрасовой, и это символично, поскольку сборник — прощание-прощение и с Родиной-СССР, и с родителями, оставшимися молодыми в памяти автора, в том времени, солнечном, жгучем, радостном, безмятежном… Это были люди, которые строили и защищали нашу страну, это было время героев.

«Есть детали — только твои, — пишет Марина Некрасова в рассказе «Момент истины». — Какие люди жили рядом, какие дела они вершили. Какие именно тогда звучали слова. Какими был рисунок гор, какого цвета было небо…»

Нужны годы, чтобы художник, в широком смысле этого слова, мог осмыслить очередной отрезок современной истории, а дополнительная — если ты живёшь в этом времени и принимаешь непосредственное участие в происходящих событиях. И как заведено в России, люди ждут от писателя объяснения случившейся трагедии, а как иначе можно назвать распад огромной некогда могучей державы:

«Нет, мы видели, чувствовали: что-то меняется в республике, другой воздух, странный ветер — ну так перестройка же! Этот ветер уносил нашу страну в прошлое. Этот ветер забрасывал сюда заграничные деньги — много! — и они оседали в карманах предателей. По бикфордову шнуру перестройки пламя уже ползло к самому сердцу нашей Родины» 

В восьмидесятые накануне катастрофы, развала страны, автор, еще работая в республиканской молодежной газете «Комсомолец Таджикистана», снова приезжала в тот погранотряд, который помнила с детства. И картина увиденного нарушила хрустальную тишину мира её детства, нашего общего советского мира — безмятежного (а злые языки называли его застойным), стабильного, надежного. Из-за гор повеяло смертельным холодом и ветром горьких перемен:

«На этот раз я увидела огороженный колючей проволокой военный аэродром… Буквально за рекой пылало, там уже гибли, гибли, гибли. Там уже были горы трупов, изувеченных со всей восточной изощренностью. Там были разорванные минами и снарядами и еще живые свидетели того, о чем тогда не было упоминаний нигде, кроме секретных сводок. Ни одна, в том числе и наша, газета никогда не писала об этом. Аэропорт Душанбе принимал «Груз-200». Шла афганская война».

А ведь как пишет автор, вспоминая свое детство, каникулы, проведенные на пограничных заставах, где довелось служить отцу, журналистские командировки на границу, «сегодня, вспоминая гигантскую, отлаженную, протянувшуюся на тысячи километров систему охраны страны от всякой «заразы», эту оборону — вдруг понимаешь значение Великой Китайской стены, строители которой закрывались от внешнего врага, не ожидая удара в спину.
Так и наше сознание было направлено на ожидание схватки с «извне», в которой мы бы отстояли, защитили и сохранили».
Мы не ждали удара «изнутри», и тем сокрушительнее он оказался. Защитники Брестской крепости понимали, где враг и кто он, и стояли до конца. А в 90-х советские граждане в одночасье оказались врагами, «неверными» в своем собственном доме, на своей земле, отвоеванной нашими предками, политой русской кровью. Казахстан, Киргизия, Казахстан, Таджикистан, Украина, Крым… Мина замедленного действия, заложенная в начале существования Советского Союза — условное деление на национальные республики — рванула тогда, когда никто не ожидал.

Смятение — вот что характерно для конца восьмидесятых — начала девяностых:

«Я чувствовала шестым, седьмым чувством, что мы все должны уйти отсюда. Но сил признать это, а тем более осуществить — этих сил мне никто не дал… В эти дни мне было дано понять, что это такое — доселе лишь читанное в книгах — резать по живому. Что такое — потерять навсегда» («Свобода  республики»).

Образ эшелонов, пересекающих некогда огромную страну с Востока на Запад, как бы схлопывает пространство, уменьшает его до размеров вагона со скарбом, нажитым честным трудом, который хозяева — инженеры, художники, учителя, врачи, вооружившись обрезами, охраняют от своих же бывших друзей, соседей, надевших черные халаты, вообразивших себя поборниками веры, а на самом деле преступивших общечеловеческие заповеди «Не убий!», «Не укради!».

Марина Некрасова создает образ Товарного Вагона (рассказ «Вагон»), это живое существо, которое не однажды сопровождает по жизни граждан нашей страны. Наши бабушки и дедушки, чьи-то отцы и матери, братья и сёстры — кто бежал от голода и войны, а кого везли в товарняке под охраной в ссылку… 

«И тогда из мрака жизни, из закоулков памяти, не позволяя прошлому стать прошлым, извлекается товарный вагон. Это ты подходишь, подбегаешь к нему — или твой дед или даже прадед? Время внутри вагона — заморозилось.
…И снова из огромного старого сундука времени жизнь извлекла предметы, которых нет больше нигде в мире и которые жизненно необходимы для нас в определенные моменты нашего существования для каждого поколения в свой день и час… Керосиновая лампа, ватник, чайник кипятку, добытый на полустанке… Табак, соль, спички…».

Но проскальзывает в стихах и прозе автора чувство вины за то, что случилось со страной. «Пишу я эти строки, и точит мысль: да, откатились мы от своих границ… и катимся неведомо куда. Очень больно вспоминать об этом, и память быстро возвращается в тот сияющий июльский высокогорный день. Советский. А ведь смирились потом с отвратительным словом «совок». Во всяком случае, не возражали. Промолчали. Позор! Признаемся в этом!» («Момент истины»).

Эти строки является своего рода подтверждением, что поколение, в зрелом возрасте наблюдавшее крах страны, бывшее в чем-то беспечным и наивным, свою вину уже избыло: в горькие, кровавые, бессмысленные девяностые люди прошли все круги ада — и безденежье, и бездомность, и безработицу, и эмиграцию. Это и был их «штрафбат».

Но не будем забывать, что мы говорим о книге стихотворений. И поэтичная проза обрамляет и дополняет лирику Марины Некрасовой, как резные рамы искусного мастера составляют одно целое с живописным холстом. Эта лирика — философия непростой жизни:

Мы живём настоящим, возвращаемся к прошлому. Но поэты могут провидеть будущее. Необъяснимо, почему и какие знаки подаёт оно им, но в определённый день и час сигнал достигает цели, и рождаются единственные в своём роде строки.

Поэзия — это ещё и одиночество, когда, где бы ни был поэт, сколько бы народу его ни окружало, какие бы огромные города ни шумели вокруг, творчество всегда требует самоуглубления, полной самоотдачи, уединения внутри себя. Потому что поэтический процесс — постоянный, для этого не надо сидеть в кабинете за письменным столом, душа продолжает трудиться, где бы ты ни был:

Мы смотрим сквозь призму восприятия поэта на картину мира, на эпоху, на огромную, уходящую в прошлое страну:

И наверное, это и есть то главное, что во все века присуще нашему народу, его поэтам и писателям. Несмотря ни на что:

«Мы жили в этот страшный век и ничему не научились. Мы были молоды, как снег, И чистотой своей кичились», — вспоминает поэт. А вот ещё:

Да, это вариант судьбы человека, живущего в империи, в огромной стране с богатой и трагической историей.

— такой нетривиальный образ Дня Победы создаёт Марина Некрасова и тут же вспоминает: 

Да, была огромная, дорогая каждым своим уголком Родина — где бы ты ни жил:

Спасибо ей: «Вот спасибо, Отечество, Помню мудрость твою: Тяжело в ученье — легко в бою». 

Нет ничего страшнее, чем потеря родного дома, Родины. Для советских людей, уверенных в мощи и стабильности своей страны, её распад был крушением судеб и надежд, а для многих это трагедия стала окончанием их жизни.  Принять случившееся было невозможно: «Высокий выкрик муэдзина врывался в окна со двора, в котором все мы жили-были. Стояло страшное вчера»; «Одесса… Одесса – чужая страна? Но в памяти – русская песня прибоя…»; « прячась от тропического ливня, повидав чужие города, всё равно не будешь ты счастливей, чем тогда»; «Когда спускали флаг моей страны, — Я признаюсь: и это с нами было! Застыли птицы, что лететь должны…»; 

«Какое лето на дворе! Какое солнце золотое! И ощущение покоя пока рука на кобуре…» Вот что понимаешь через годы! Только неослабная оборона, красная звезда, «железный занавес» — такова объективная реальность мира, иначе… потеря Отчизны, утрата национальной идентичности, исчезновение, забвение… Вот что пришлось пройти, испытать в разной степени тяжести каждому из нас, живущих ныне в России. Поэт не скрывает того, что были, были минуты полного отчаяния, ощущения, что жизнь летит в тартарары… Но корни у нас крепкие. Пока сохраняется вера, с нею живы и надежда, и память:

Хороших современных авторов, которых практически не допускают до трибуны, мало. Но они есть. И тому свидетельством книга «Атлантида» Марины Некрасовой. Ее чувство слова, образы, созданные поэтессой, восприятие событий, непререкаемые понятия чести и патриотизма — всё это близко большинству читателей, еще не утративших умения понимать и ценить настоящую серьёзную литературу:

Прошлое важно, но наступает сегодняшний, завтрашний день. Мы уже шагнули в него и будем в нём жить. Россия окрепла, и несмотря на злые ветра твердо становится на ноги. И крепость наша не в новейшем оружии, хотя без него никак нельзя, а в людях, в уважительном, даже трепетном отношении к памяти, к нашей истории. Мы перестали открещиваться от своего недавнего прошлого в угоду Западу, мы помним великую историю Советской страны, не забывая горьких ошибок, а значит, мы на пути к возрождению.

Ирина ДЕГТЯРЕВА,
член Союза писателей России.