Лазурит

◇❖◇
Стояла страшная жара.
Неистребимый запах пыли,
Дувалов глиняных кора…
Стояли облака, не плыли.
Точила времени дыра
Неистребимый запах пыли.

Врывался в окна со двора
Под виноградный запах винный
Ещё вчера — уже вчера? —
Высокий выкрик муэдзина
Врывался в окна со двора,

В котором все мы жили, были.
Стояло страшное вчера.
Гортанный выкрик. Запах пыли.
Чинара в глубине двора
И тень под нею.
Я ли? Ты ли?..

◇❖◇
В окна молча, как птица, уставлюсь.
Встречу августа взгляд проливной.
Я, как стихотворение, правлюсь,
Что написано мною же, мной!
Мало толку от этой работы –
Так строка прилепилась к строке –
Не изменишь!
А выбросишь что-то –
Не взовьётся душа налегке.
Её тянут к земле жернова.
Отчего же не сбросишь ты груза?
Да мои же дела и слова,
Мои кровные узы…
‌‌               ‌‌               Распад
На казённом просторе
Городских площадей
Я не видела горя
Или счастья людей.
Все они одинаковыми
Какими-то стали,
Не смеялись, не плакали,
Просто очень устали.
И несли, что достали.

◇❖◇
… А и зла не осталось
На друзей,
На неверных моих.
Покаталось в душе,
Покаталось…
Не до них на ветрах мировых.
Только были б в живых.

◇❖◇
Эти ранние рейсы,
Эти взгляды вослед…
И билеты в Одессу
В любое из лет.
И разбитые двери
Парадных её…
Чёрным ходом безверья
Ломит время моё.
…Как по мрамору лестниц
Чёрный топот сапог.
Как я чувствую сердцем
Взведённый курок!
Запекаются губы
Коркой небытия.
Мне бы жизнь,
Мне вон ту бы,
Что, как будто, моя!..
Ни  костёр нам не светит,
Ни  окно не горит.
Кто нас будущим метит,
Тот и приговорит.
Что ты смотришь с укором?
Я устала давно.
Я хотела — про море,
Про любовь, про вино…

◇❖◇
Теперь уже мы просили,
Обманутые  в пути:
— Боже, спаси Россию!
Если можно спасти…
Охрани, что осталось,
От руки сатаны,
От гражданской усталости,
От гражданской войны.
Если грянет сначала —
Я возьму пистолет
И — по ревтрибуналам —
Пулями отнятых лет.

◇❖◇
Всё это позади:
Улиц спокойный жар,
Вечный комок в груди,
Первой любви удар.
Весь золотой кошмар.
И набухать виной,
И на прощанье пить.
Это понять дано,
Но не дано забыть:
Быть или же не быть?..
Лето. Огонь в упор.
Мёртвые лица гор.
Неразрешимый спор.
Пыль да горячий сор…
Страшно или смешно —
Но всё равно люблю.
Буду искать окно
В прошлую жизнь свою —
Невыносимую…

◇1◇
Одесса,
Спасибо за ночи без сна,
За память о юности — жаркое лето.
За то, что всё так же вскипает волна —
Спасибо за это.
Спасибо, Одесса, другая страна,
За то, что собою сама остаёшься
И в эти, и в те, и во все времена
Стоишь и смеёшься —
И если сквозь слёзы — я плачу с тобой,
Что ты — заграница и я — заграница…
И в память мне бьёт иностранный прибой,
А чайка — нерусская птица…
Одесса,
Я что-то стихов не пишу.
Я как-то живу не по-нашему, что ли…
И если о чём-то тебя попрошу —
Верни ощущение жизни и боли.
Державу разбил, как стекло, сатана.
Осколки летят — мы ослепли с тобою.
Одесса…
Одесса — чужая страна?
Но в памяти — русская песня прибоя…

◇2◇
И за столько лет кошмара выпал месяц,
Посмотреть, как море плещется и ходит.
И под каменным созвездием Одессы
Уплываю я на белом пароходе.
Просто в небо посмотреть —
Дождём не хлынет?
Оторваться от судьбы, зачем, не знаю…
Но сжимают пальцы веточку полыни —
А она такая горькая,
Земная…

◇3◇
А когда безнадёжно устанете —
Оттолкнитесь от берега памяти.
Пусть уносит — была не была!
Но куда это я заплыла?..
Так легко — далеко-далеко.
Ни друзей, ни врагов — никого.
Но доносится — сквозь наваждение —
Штормовое предупреждение…

◇❖◇
Душа природы жаждет. Но какой?
Сухой и жесткой, горной и долинной.
А лес,
Меня сметающий лавиной,
Прости,
Я отвожу тебя рукой.
Кого сегодня тронет мой рассказ?
Во времена, когда ничто не диво.
А он про нашу родину, про нас.
Солдаты есть — не видно командиров,
Не слышно полководца в этот час.
А где-то вянет
Тонкий горный мак.
И мы стоим, придавлены зимою.
И к мёртвому склоняется живое,
И каждый отвечает головою,
За то,
Что всё — не так.

◇❖◇
Ты — лакомство на кончике ножа.
Ты,
‌‌         ‌‌  Азия, —
‌‌         ‌‌         ‌‌         ‌‌  раба и госпожа…

◇❖◇
Я не хочу здесь быть никем —
Ни вожаком,
Ни отстающим,
Ни стихотворцем местных тем,
Ни подающим,
Ни  берущим.
Сквозь эту бархатную тьму
И южной ночи передышку
Что толку, если дотяну
До заревой холодной вспышки?
Среди сердечного рванья,
Среди слепого отторженья
Здесь так продлится жизнь моя,
Что не захочешь продолженья.
Звезда колючки голубой
От глаза чёрного хранила.
Но ведь совсем другие силы
Распоряжаются судьбой.
Они покажут нам не раз,
Что наше завтра неизвестно,
Что есть на свете гром небесный
И это он гремит сейчас…
Не собирай чужие крохи,
Как ни любила этот мир,
Его слабеющий пунктир
В предзавершении
Эпохи…

◇❖◇
Опять по юности тоскую,
По дыму сигарет.
И вижу я себя — такую!
Каких  уж нет.
Сухою веткой память бьётся
О ствол живой,
И небо Азии сомкнётся
Над головой.
Содеянное и порывы –
Безумный счёт…
Свидетель юности,
Вы живы?
Ведь — суд идёт…

◇❖◇
Я закурю и заплачу.
Молодость вспомню свою.
Кто же предвидел собачью
Жизнь у страны на краю?
Я от себя отрекаюсь.
Пусто в сознанье моём.
Я на ничто обрекаюсь —
Высохший водоём.
Смутно белеет бумага,
Реет вечерняя мгла.
Бывшая сила, отвага
В бывших делах.
Время кричит с минарета.
Я замираю в ночи.
Я бы сказала про это —
Жизнь приказала: молчи.

◇❖◇
Ярославская трасса, на Север
Протянись и меня не щади.
Я любимый его собеседник
С нарастающей льдинкой в груди.
Не смотри на меня в удивленье –
Отчего эти холод и мгла?
Ни центрального нет отопленья,
Ни от сердца тепла.
В стороне этой,
Белой и чёрной,
Без особых примет и затей,
Только вопли собак беспризорных,
Только вой одичавших людей.
Чьё-то время пришло и сменилось.
Ночь ломается в сторону дня.
Не касается Божия милость
Ни тебя, ни меня.
Что я помню?
Я помню, как прежде
Безудержно и лихо везло.
Как от края ненужной одежды
Откатилась волна тяжело…
Этой жизни,
Скупой и короткой,
Не хватает уже, чёрт возьми.
Ярославская трасса торопит:
Пролетай,
Расставайся,
Гони!
И летишь сквозь холодные годы,
И проносишься,
Полуживой,
И свинцовое знамя природы
Развевается над головой.

◇❖◇
Я навеки рассталась с тобой.
Позабыла душою и кровью.
Над Гиссаром туман голубой,
Называвшийся нашей любовью.
Наши письма истёрлись до дыр.
Мне положен был жребий несладкий.
Что же ты командор, командир
До своей не добрался палатки?..
Нет тропы, по которой идти.
Нет страны,
Где мы жили с тобою…
Те же — только седые хребты,
Только небо, всегда голубое.

◇❖◇
Я в мороз никуда не поеду —
Это образ немой и не мой.
К своему азиатскому бреду
Прислоняюсь,
Как к печке зимой.
Глядя в зверскую рожу соседа
Или взглядом бродя в небесах,
Я в мороз никуда не поеду —
Он осядет потом в волосах.
Не хочу я судьбы этой ранней.
Не готова рассечь бытие
Ножевою кровавою гранью
На былое и ныне моё.
Там,
Где Север встречается с Югом,
Или дальше, где жаркая мгла,
Нет, ещё — где песчаная вьюга —
Моя юность была…
Я из этого адского пекла.
Это всё не простые слова.
Неужели из этого пепла
Я восстану и буду жива?..

◇❖◇
Здесь редко бывает ветер.
Тела тополей толсты.
И в медленном жарком свете
Взгляды так непросты.
Но так же пока что мята
Стоит по краям ручьёв…
И так же поют солдаты
Песни чужих краёв.
Узкое солнце взгляда!
Звон походки твоей…
Может быть,
Петь не надо?
Но тишина — страшней.

◇❖◇
Зачем  продаёшь серебро,
Хола из таджикского ада?..
Как сердце стучит о ребро,
Подвеска дрожит из граната.
И этот корявый браслет
С бубенчиком — сторожем ночи —
Зачем из укрытия лет
На свет этот страшный выносишь?
Здесь бьются и гонят, хола…
И я ухожу  без возврата.
Здесь жизнь золотая прошла,
Но брат ополчился на брата.
Отныне  до судного дня
Хранить эту боль  обещаю.
А серьги тихонько звенят,
Прощаясь… Прощая…

Хола — тётушка (тадж.)

◇❖◇
Вот мы встретились снова.
Зачем — если дальше уносит?..
Я встаю тяжело.
Я смотрю на тебя из окна.
Сквозь чужое окно
Я смотрю на московскую осень.
Я смотрю из окна:
Листопад,
Опадает страна.
Что друг другу сказать…
Мы скрестили тяжелые взгляды —
Даже то, что не хочешь, —
Расскажут о нашем пути.
Я смотрю и не верю,
И верить в такое — не надо!
Ты — мой каменный гость.
Я — твой камень на шее. Прости.

◇❖◇
Сквозь ежевику, пижму,
Твои слова —
Холодно и неподвижно
Москва,
Москва…
Вот и опять ржавеет
Твоя листва.
Кто кого пожалеет,
Москва, Москва?..
Ты ли уступишь,
я ли…
Жизнь такова,
Что сквозь тайгу и ягель —
Москва, Москва.
Что ей мои укоры?
Слышны едва.
Но — сквозь колючку, горы —
Москва, Москва.
Всё порастёт бурьяном:
Слава, слова…
Но и за океаном
Москва — Москва.
Что это? Вечный город?
Едва ль, едва…
Просто нужна опора.
Москва. Москва?..

◇❖◇
В старом доме деревянном,
В том посёлке,
‌‌               где судьба
Била, била — не убила
Ни меня и ни тебя,
Где скрипело и шаталось
Электричкою во тьме,
Где душа моя металась,
Непривычная к тюрьме,
В этот вечер,
Зимний, стылый
(Редкий шаг — забытый штрих)
Я ни с кем не говорила
(Да и не с кем — нет своих),
Просто молча закурила,
Опираясь на перила…
Жизнь прошла
Вот в этот миг.

◇❖◇
Автоматная очередь,
‌‌              ‌‌                хлебная очередь —
Вот мы и познакомились нынешней ночью.
Кто там сетовал,
Что моему поколенью
Не досталось войны или трудностей мало?
Вы довольны?
Я сына возьму в одеяло
И пойду в неизвестном себе направленье.
Был бы хлеба кусок
Да вставал бы рассвет.
Как огромна держава!
Да места нам нет.

1992 г.

◇❖◇
Нет, не пули свистят у виска —
Только злобные речи.
Хорошо,
Хоть не пули пока,
Ну, а впрочем, не легче.
Столько лет наметается снег
В мою душу, изгнанницу юга.
Столько лет ни один человек
Здесь не тянет на друга.
Было время друзей и цветов,
Винограда и плова.
А потом я узнала, во что
Воплощается слово.
И уносит поток ледяной
Наши тени и звуки
От сегодняшней драмы смешной
К настоящей разлуке.
Приближается час неживой.
Так проси  же у Бога,
Чтоб укрыл,
Чтоб накрыл с головой
Перегретой листвой и травой,
И водой, и звездой, и дорогой…

◇❖◇
Далеко-далеко от Москвы
На Зелёном базаре
От гранат,
От хурмы и айвы
Это рыжее зарево?..
Я смотрю на Восток,
На Восток,
Под ногами не замечая
Ваш малиновый островок
Иван-чая.
Я сквозь страны и годы смотрю.
Я неправильной жизнью живу.
По особому календарю
Я свою исчисляю Москву…

◇❖◇
Душанбинское гиблое лето.
Я тебя безоглядно люблю.
Я ломаю,
как гибкую ветку,
Жизнь мою.
А она не ломается.
Соки
Прут по ней, уже полуживой.
Мы с тобою живём на Востоке,
Там,
Где платят за всё головой.

◇❖◇
Гале

Быстро закончились ландыши.
‌‌            ‌‌                  Грянул июнь.
Это не Азия, где бесконечно тепло и светло.
В пух тополиный
И в шар одуванчика дунь —
Лето прошло.
Так пролетит электричка — и всё, и конец.
Снова останешься где-то за жизненным кругом.
Слышишь ли стук перепуганных птичьих сердец
Или шаги улетевшего без вести друга?..
Я не люблю ни луга, ни леса, ни цветы.
Эх, азиатчина,
Что с тебя взять, дорогая…
Галя,
Приедешь, и я представляю — расплатишься ты:
Я, и Москва, и Россия — другая, другая…

◇1◇
Вдоль афганской границы —
Ежевика, цветы, тугаи.
Вдоль афганской границы
Бродят тени родные мои.
Отражаются длинно
В арычной воде тополя.
А песок или глина —
Это наша с тобою земля.
Мне пора возвращаться –
Мне здесь нечего делать, прости.
Сеть садов азиатских
Размахнулась,
Прозрачна почти,
И ловушкою адской
Настигает в пути. Не уйти…
И в пространствах безмерных,
Песках, валунах, облаках,
Среди гор беспримерных –
Поглотитель неверных –
Ледяная –
‌‌         ‌‌         по душу по нашу –
‌‌               ‌‌         ‌‌         ‌‌   ‌‌         ‌‌        река…

◇2◇
Ни гора, ни река, ни песчаная отмель,
Ни рассвет, ни закат,
Ни живая, по склону шуршащая осыпь
Понимать не хотят,
Что поделено всё между нами и ними.
Стой,
Проклятый чужой!
И кровавая красная нитка границы
За вон той серебристой джидой.
Кто сегодня чужой?
Кем назначена кара?
Ты останешься вечно на этой горе,
Как тоскливая красная осыпь чинары
В ноябре.

◇3◇
Раъно,*
Как это было давно…
И жар, и свет, и шелест роз.
И утро будущего дня,
Когда вставала в полный рост
Неразделённая страна…
Я эту боль ещё люблю.
Полупустые поезда,
Гремя, идут по декабрю
Из ниоткуда в никуда.
Когда синюшная заря
Пускает зимы под откос —
Молчи!
Всё это было зря —
И жар, и свет, и шелест роз…
Я эту боль ещё храню.
Иду по стынущей Москве,
По обезумевшему дню,
И ты не знаешь,
Что во мне
Рваная рана
Таджикистана.

*Раъно – таджикское женское имя.

К тёмно-синим бусам,
К тёмно-синим
Голова склоняется твоя.
Нет у мира контуров и линий –
Ты и я.
В прошлое заглядывать не стоит,
Но ложится так вечерний свет,
Что движенье самое простое –
Память лет.
Как моя душа с тобою слита,
Азия,
Страна чужих отцов!
Синее кольцо из лазурита —
Словно обручальное кольцо.
Тёмно-красной радостью граната,
Дымной, дынной свежестью зари,
Тёмно-синей гроздью винограда,
Прошлое,
Со мной поговори.
Я ещё вернусь туда, где лето
Правит бал,
И красное вино
Нынче с чёрным дулом пистолета
Заодно.
Это там блестит щека тугая
Юности, ушедшей навсегда.
Это там сегодня жизнь другая,
Волчьи и шакальи города.
Это там идут, куда, не зная,
Крадучись в дрожащей вышине
Из Афганистана и Китая
Тропами небесными во тьме.
И не попадайся безоружный
И светловолосый на пути.
Между жизнью,
Северной и южной,
Так, как прежде, просто не пройти.
Я уйду.
Другое грянет время.
Но сквозь годы пусть заговорит
Между ними,
Между нами всеми
Сквозь твои слова, чужое племя,
Сквозь песок, забвение и время
Тёмно-синий камень лазурит.

◇❖◇
Время пошло на минуты.
Море,
Прощай.
Брошу в пучину монету —
Не возвращай.
Волосы и ресницы
Позолоти.
Биться не надо и сниться —
Ты уж прости.
Видишь,
Положено жизнью —
Хочешь ли, нет —
Белое поле Отчизны,
Волчий билет.
Море. Стихия. Разруха.
Это не роль —
Всё-таки это разлука,
Всё-таки боль.
Так что последней минутой
Не обольщай.
Соль на щеке почему-то…
Море, прощай.

◇❖◇
Нет, дела не дойдут до привычки.
Стану я по тебе тосковать.
Зажигая, обламывать спички,
Телефоны в ночи обрывать.
Это было!
Не верится что-то.
Наступили другие года.
Улетели мои самолёты,
Опустели мои города.
Ветер сушит горбушку дороги.
Пахнет пылью афганская мгла.
На границе Аллаха и Бога
Не людские творятся дела.
Что веками без толку метаться?
Дым и пепел,
Огонь и зола.
Что делить, если вечность прошла?
Всё равно никогда не расстаться…

◇❖◇
Я твоё серебро на руках загорелых
И на шее, такой молодой,
И в ушах его шелест несмелый —
Увезла далеко-далеко за пределы
Наших улиц с тобой.
Наш с тобой разговор —
Не бумажный, негласный —
Дело жизни и смерти, судьбы и любви.
Душанбе,
Неужели кому-то неясно,
Что такая разлука —
Как храм на крови.
На ступенях его я стою онемело,
До конца осознав бесполезность борьбы.
И звенит серебро,
Но уже за пределом —
Делом жизни и смерти,
Любви и судьбы.

◇❖◇
Ты выйдешь в коралловый вечер.
Ты скажешь глазами: люблю.
Вином  этой речи
Былую свободу запью.
На фоне базара, вокзала,
На склоне торжественных гор
Тебе я скажу, что сказала.
И нам подпишу приговор.
Вот здесь мы стояли когда-то.
Вот так улыбались светло.
С утра продавали гранаты,
И пылью по джинсам мело…
Как нравятся ровные плечи!
Как все бесполезны табу!
Пройдёт девона-сумасшедший
И нам набормочет судьбу…
И так расположатся звёзды
(Но я-то не знаю о том),
Что будет сворачивать поздно
С дороги, которой идём.
Весёлые взгляды скрестили:
— Постой,
Ты о чём дорогой?..
И чёрные чётки купили,
И дальше пошли,
И забыли…
А горы синели
И были
Страной,
Совершенно чужой.

◇❖◇
Старуха откроет на просвист
И дверь,
И оконный проём —
И звёзды обрушатся в пропасть,
И ты на ветру мировом.
Привычно грохочут обвалы,
Вода неспокойная бьёт…
Но сколько бы ты ни стояла –
Никто не придёт.
А прошлого нет и в помине.
Молчит безнадёжный эфир.
Эй, радио! Что там в долине?
Война или всё-таки мир?
Ни хлеба, ни света, ни слова —
Лишь ветра обманчивый свист.
А раньше сидели за пловом
Геолог, солдат, журналист…
Они добирались до неба —
Для русских везде интерес!
И было в достатке и хлеба,
И света, и всяких чудес…
Куда вы пропали, родные?
Дорога от зноя бела.
Иваны, Володи, Марии…
И жизнь вслед за вами ушла.
Последняя буква сотрётся —
Три «эс» и четвёртая «эр»,
Когда камнепад оборвётся
По склону заоблачных сфер.
Забудется имя,
И всё же
Та жизнь ни на что не похожа!
Я помню всё это до слёз.
Я помню дороги, вершины,
Ревущие тяжко машины,
Я помню монисто,
Платок,
И тёплой лепёшки кусок.
Дыханье собьётся до слёз.
Но всё это — ветер унёс…
А помнишь — вертушка уходит
За дальний хребет снеговой…
Старуха из дома выходит.
Окончился век трудовой.
Она не творила кумиров.
Но красное платье её —
Как выцветший флаг над Памиром…
Как рваное сердце моё.